Украина показала готовность к настоящей войне с Россией

Тут главное не скатиться снова в разговоры о «едином братском народе» и, следовательно, невозможности крупного конфликта. Все давно уж возможно. Чтобы затем снова не удивляться, как так вдруг получилось, было бы неплохо заранее приготовиться к любым ходам со стороны ВСУ и СБУ, какими бы фантастическими они ни представлялись на первый взгляд.

Столкновение Украинского и российского военных флотов видится рубежным событием в противостоянии двух стран. Киев показал свою полную и самоубийственную неадекватность, готовность пожертвовать чем угодно ради втягивания России в вооруженный конфликт. Почему горячей точкой оказалось именно Крымское побережье – и где можно было бы ожидать нового обострения?

Пока что единственным практическим результатом введения Киевом военного положения становится перевод всего, что на Украине причисляется к силовым структурам, в состояние готовности «полная».

Если рассуждать логически, то вся махина ВСУ должна разом прийти в движение: зазвучать сирены в казармах, включиться активные локаторы, оставшиеся пока в живых катера – выйти на патрулирование прибрежной зоны, тыловики – начать пересчитывать танковое топливо, военкоматы – сдувать пыль с мобилизационных листов и все тому подобное. То же самое должно касаться и СБУ, которая перешла на военный режим еще ночью (если верить официальным данным), и киевской полиции, до которой дошло позже всех.

На самом же деле само объявление о полной готовности ни к чему особенному не привело. Ни в одном Украинском силовом ведомстве подобного рода статусы готовности никто не соблюдает. В подавляющем большинстве нет даже регламентирующих уставных документов, которые должны регулировать этот самый статус «полной» боеготовности.

Но формально армия соседнего государства перешла в состояние полной боевой готовности, и в этом государстве объявлено военное положение (пока только указом Порошенко, но нет сомнений, что и Верховная рада примет аналогичное решение). Кроме того, Порошенко принял решение о частичной мобилизации, и это означает эскалацию напряженности непосредственно у российских границ.

С российской стороны до воскресенья, 25 ноября, последовательно переводили все кризисные истории в политический или даже информационно-пропагандистский режим: вот в Киеве скоро выборы, потому они и буянят. И тут надо наконец произнести вслух, что кризис в отношениях с Украиной носит военно-политический, а отнюдь не предвыборный характер. Украина превратилась в системного военно-политического врага, который не задумываясь применяет военные средства и подрывные методики даже на грани самоубийства.

Пожертвовать тремя (а при другом развитии событий – пятью) военными кораблями и 21 военнослужащим, включая трех офицеров – серьезная цена для введения частичного военного положения. Несколько лет идет разрушительная война с тысячами погибших – никто военного положения не вводил. А тут не ждали.

В российском экспертном и политическом сообществе события у Керченского пролива восприняли почему-то чуть ли не с удивлением. Между тем люди, вовлеченные в Украинскую повестку, начиная с лета ожидали обострения обстановки как раз вокруг Азовского моря.

С воскресенья, 25 ноября, даже этот сценарий исключен: «плотики» теперь за пределы Украинских территориальных вод не выйдут. Остерегутся. После спуска их на воду в прошлом году катера торжественно укомплектовывались наиболее патриотически настроенным плавсоставом.

По этой же причине можно почти полностью исключить масштабные провокации против непосредственно Крыма: это может быть очень больно. Также ограничены и возможности действий Украины в воздухе. Сложно представить себе и какие-то вооруженные провокации на сухопутных участках российско-Украинской границы.

Единственной опасной зоной в такой обстановке остается Донбасс. Может ли Украина противостоять России в вооруженном конфликте, Работа? Вряд ли сейчас немедленно вся Украинская армия поднимется в штыки и пойдет на прорыв фронта по заранее подготовленному плану. Но есть несколько проблемных зон, где возможен Украинский извод местечка Гляйвице. В первую очередь это Мариуполь, где несложно организовать «самострел» нескольких жилых зон. После этого можно говорить о новом casus belli и возобновлении полномасштабных боевых действий.

Многие эксперты ссылаются на слова Путина о «ликвидации Украинской государственности» в случае возобновления полномасштабных боевых действий по всей линии фронта. Якобы эта ясно высказанная позиция сдерживает и будет сдерживать от самоубийственных военных шагов. Но события в Керченском проливе показали, что никакие слова никого уже давно не сдерживают.

Если до событий в Керченском проливе все же можно было говорить об адекватности практики Киева на российском направлении, то сейчас степень этой «адекватности» можно поставить под сомнение.

Втягивание России в прямой вооруженный конфликт даже ценой самоубийственных потерь – действующая стратегия Украины. И донецкое направление – единственное, где ВСУ могут рассчитывать на частные тактические успехи, одновременно взывая к международной помощи.

Тут главное не скатиться снова в разговоры о «едином братском народе» и, следовательно, невозможности крупного конфликта. Все давно уж возможно. Чтобы затем снова не удивляться, как так вдруг получилось, было бы неплохо заранее приготовиться к любым ходам со стороны ВСУ и СБУ, какими бы фантастическими они ни представлялись на первый взгляд.

Сможет ли Украинская армия противостоять российской в условиях реальной войны

С того момента, когда в Крыму появились первые российские военные, перед Украинцами стал вопрос – а что, если завтра начнется война? Не антитеррористическая операция, которая сейчас проходит на Донбассе, а настоящая, открытая война с Российской Федерацией.

Сейчас ситуация накалилась еще сильнее, поэтому разговоры о наихудшем варианте развития событий не утихают. Так что же будет, если война все-таки начнется, сможет ли Украина дать отпор противнику?

Как показывают многочисленные примеры мировой истории, сравнить военную мощь двух государств можно только в условиях реальной войны, ведь существует множество факторов, которые могут повлиять на исход сражений, несмотря на количественное и техническое превосходство одного из противников.

К тому же, оценка вооруженных сил той или иной страны никогда не будет точной на 100%, ведь данные, необходимые для ее составления чаще всего находятся в закрытом доступе.

Одним из самых авторитетных мировых рейтингов в этой сфере считается Global Firepower (GFP). При подготовке своих материалов эксперты GFP используют информацию со всех существующих открытых источников и баз данных, формируя их в таблицу.

После этого к каждому государству применяется сложная методика оценки, в которой учитываются свыше 50 различных факторов, включая географическое положение, количество вооружения, производство ресурсов и военный бюджет. После подсчетов армия получает свой индекс (PwrIndex), согласно которому и занимает место в общем рейтинге.

Последний на сегодня список сильнейших армий мира был опубликован в апреле текущего года и содержит информацию о вооруженных силах 106 государств. Россия находится в нем на втором месте, уступая только США. Украина занимает лишь 21 позицию.

Взглянув на количественные показатели военной техники и ресурсов двух государств можно понять, почему их разделяют почти 20 ступеней. INSIDER подготовил подборку главных на сегодня показателей – количества максимальных человеческих ресурсов, танков, бронетранспортеров (БТР), реактивных систем залпового огня (РСЗО), авиации, флота и военного бюджета.

Бывший начальник Главного управления разведки Минобороны Александр Галака рассказал INSIDER, что составление подобных рейтингов требует много человеческих и временных ресурсов, поэтому их проводят в основном крупные компании и организации.

«При расчетах боевого потенциала учитывается не только армия, но и индустриальный потенциал, авиационный флот, морской, наличие ядерного и высокоточного оружия, состояние дорог и много других факторов. Я думаю, что с учетом этих показателей рейтинг примерно соответствует действительности», — сообщил Галака.

По его словам, в случае реальной войны с Российской Федерацией у Украины нет шансов дать отпор, находясь вне системы коллективной безопасности.

«Единственный шанс не выиграть войну, а хотя бы удержать страну – это массовое партизанское движение при высоком моральном духе населения и способности воевать. Чтобы воевать с превосходящим противником, нужно переходить совершенно к другим методам ведения войны. Все население должно воевать – от мала до велика», — утверждает Галака.

Эксперт Центра исследований армии, конверсии и разоружения Сергей Згурец поддерживает это утверждение, но с некоторыми ремарками.

По его словам, в случае войны Украинская армия может проиграть в первом бою, но, получив такой урок, правительство будет обязано принять неотложные меры. Все бюрократические сложности, которые возникают сейчас с закупкой обмундирования и оружия для солдат, будут устранены в считанные часы. Кроме того, поменяются и методы ведения боевых действий, что в связке с поддержкой простого населения может помочь переломить ситуацию.

«Количественное преимущество не всегда помогает одержать победу. Подтверждением этому служат примеры Афганистана, Вьетнама, Финляндии и многих других государств», — говорит Згурец.

Эксперты не берутся оценивать, насколько велика возможность начала реальной войны, ведь предсказать решения Путина порой бывает невозможно. Но ее существование – это факт.