Украина — не Россия
У одних – Керимов, у других – Ахметов. Оба владеют футбольными клубами, оба дружны с президентами, которые переформатировались в царей-вседержителей. Выборы депутатов и президента напоминают выбор бойца в компьютерной игре: знаешь всех и возьмёшь самого сильного, того, кем привык играть. Заигрались, что называется, все. Да и чувство, которое испытываешь, внимая украиномовным спичам Николая Яновича Азарова, (нынешний украинский премьер — ред.) из категории «дежавю»: помните, был такой Виктор Степанович Черномырдин?

Случайно в интернете мне попалась статья, которая как бы охватывает тематику сразу нескольких тем подфорума «Украина» и, поэтому, будет многим интересна.
Привожу её полностью.
Десять лет назад вышла книга Леонида Даниловича Кучмы «Украина – не Россия». Несмотря на острую критику, второму президенту Украины, пожалуй, удалось сделать главное – в одной строчке отразить всю политику и концепцию Украинской независимости. А именно – во что бы ни стало не походить на Россию. Как заявил депутат Рады: «Искоренить всё русское, что мешает нам жить». И вместе с тем – подчеркнуть, доведя до гротеска, всё Украинское.
За дело принялись рьяно. То искали Украинизмы в древности: от чубов-оселедцев на египетских фресках до трезубцев Атлантиды. То историю переписывали, делая акцент на главном враге – России. То флот и церковь делили. То памятники сносили и взрывали, а вместо них новые ставили.
И главное – чтобы ни делали, делали в пику России. Вы, северные соседи, с Чечнёй воюете? А мы улицу в честь Джахара Дудаева назовём. Или того лучше – за чеченцев воевать станем.
Русофобские истерики, доходящие до паноптикума, продолжаются и поныне. То писатель Юрий Андрухович предложит русским женщинам не давать, то депутат Ирина Фарион требует исключить из употребления буквы «й» и «ё».
У меня тоже есть такой приятель, оголтелый русофоб, который где бы ни участвовала Россия – в спорте или «Евровидении» – принципиально болеет против клятых москалей.
Под стать гражданам – депутаты с извечным раболепием перед Америкой и стремлением в Евросоюз, готовые дружить с кем угодно, лишь бы против России.
Впору на гербе выбить или в Конституции начертать, что «Украина – не Россия». И повторять эти слова аки священную мантру, тем самым всё больше – по принципу вытеснения – подчёркивая свой комплекс неполноценности.
Казалось бы, Украина – независимое государство, интегрированное в мировую рыночную экономику. Но откуда столько претензий к России? То газ продавайте дешевле, то газопроводы в обход нас не стройте, то товары Украинских производителей приобретайте. Евросоюз о таком не попросишь. Украина не Россия кучма читать бесплатно на русском, Бесплатный? Они не свои – чужие.
Как едет Украинский представитель в Россию, так не упускает случая ввернуть словосочетание «братский народ»: вы нам, мол, как братьям, скидочку сделайте. А только вышел казак за ворота – и опять давай козырять тем, что Украина не есть Россия, и хата наша с краю. У нас независимость, а вы тут своим флотом Крым оккупировали.
Между тем, пресловутый Черноморский флот приносит в Украинский бюджет миллиарды гривен. Но Раде не нравится – забирайте и уходите. Есть ведь и Украинский флот. Корабли, правда, сосчитать можно по пальцам (большая часть тех, что остались после развала, продана), ну и недвижное «Запорожье» – до кучи. Неудивительно, если учесть, что Украинская армия финансируется в сорок раз хуже, чем российская.
Собственно, не надо быть финансовым аналитиком, чтобы понимать влияние российского капитала на Украинскую экономику. Достаточно пройтись по городским улицам, увидеть множество вывесок российских банков. Или перечислить список Украинских предприятий, которыми владеют российские бизнесмены и компании.
Ну а зависимость Украины от российских энергоресурсов – уже притча. Газовый вопрос – собственно, излюбленный конёк кандидатов в народные избранники перед выборами. Кто убедительнее пообещает оседлать газовую трубу – того и Украина. Неслучайно бывший глава «Газпрома» Рем Вяхирев заявил: «Главная советская глупость: все трубы повернули через Украину. Они вообще не платили, да ещё и газ воровали».
Факты упрямо твердят, что Украина, как и на протяжении многих веков, по-прежнему остаётся зависимой от России. Перемен ждать не приходится, несмотря на все громогласные заявления.

Что та повзрослевшая дочь, у которой ослабился родительский авторитет, Украина рвётся на свободу, на гульки, но средств отчаянно не хватает. Приходится занимать у матери. Кредитов набрано предостаточно. Потому и раздражается Украина: хочется быть независимой (как заявлено), но не можется.

Раздражение усиливается, когда становится очевидным, что при всей декларируемой разнице сходство несомненно. Дочь остаётся плотью от плоти. Хуже ведь говорить по-русски в Украине не стали, зато Украинский язык так и не выучили.
Беды в России и Украине по большой части одни и те же: власть олигархов, кризис спроса, высокая безработица и смертность, низкая рождаемость, вымершие города и сёла, коррупция, криминализация, засилье импорта, нацменьшинства, дороги и дураки. На этот счёт есть забавный афоризм: «Россия и Украина похожи, как две бутылки минералки. Только одна без газа».
У одних – Керимов, у других – Ахметов. Оба владеют футбольными клубами, оба дружны с президентами, которые переформатировались в царей-вседержителей. Выборы депутатов и президента напоминают выбор бойца в компьютерной игре: знаешь всех и возьмёшь самого сильного, того, кем привык играть. Заигрались, что называется, все. Да и чувство, которое испытываешь, внимая Украиномовным спичам Николая Яновича Азарова, (нынешний Украинский премьер — ред.) из категории «дежавю»: помните, был такой Виктор Степанович Черномырдин?
Интересны показатели и удовлетворённости жизнью. У россиян она составляет 51%. Украинцы же на постсоветском пространстве довольны жизнью меньше всего – 35%. Логично, если у одних есть трубы как скрепляющий державный элемент, а у других нет.
Похоже, что Украина, будто триггер, срабатывает с отставанием от России, проходя те же этапы и совершая те же ошибки. В экономике, политике, культуре. Предприимчивые люди давно поняли: то, что актуально в России, через три года поглотит Украину. И чаще всего это совсем не позитивные вещи.
Потому Украинцы едут в Россию, а не наоборот. Статистика говорит о пяти миллионов трудовых эмигрантов в год. Вполне логично, если учесть, что зарплаты в России в среднем в два с половиной раза больше, чем в Украине, оказавшейся в пятёрке стран с самыми бедными гражданами (по сообщению немецкой компании Allianz).
Россия же, наоборот, поставляет в Украину «отработанный материал». Украинские телеканалы полнятся российскими героями, которые, не добившись успеха в России или потеряв там статус, перебрались в Украину, где их быстро нарекли примами.
Политические и социальные процессы представляют изгнанники Савик Шустер и Евгений Киселёв, в телепередачах которых одни и те же персонажи, будто стараясь переубедить самих себя и всех Украинцев, продолжают повторять «Украина – не Россия», пунцовея от оскорбительного «Малороссия».
Это ведь чисто Украинское свойство: доказывать, что Украинцы куда лучше, чем москали, – исторически, культурно, генетически – и тем самым демонстрировать своё малоросское сознание. Малороссия ведь, похоже, вечна. Не в социально-политической жизни даже, а, прежде всего, в головах.

Россия в глобальной политике

Практически весь свой капитальный труд – почти 57 печатных листов – Леонид Данилович Кучма посвятил поиску путей решения вышеуказанных проблем. Чтобы ответить на многочисленные вопросы, президент анализирует опыт независимого существования Украины, которая, как считает автор вопреки мнению многих политиков и исследователей, в историческом прошлом являлась не колонией, а неотъемлемой частью российской метрополии со всеми вытекающими из этого минусами и плюсами.
Книга, в которой, как и обещал Кучма, действительно нет ничего антирусского, заставляет задуматься о протестном потенциале, накопленном за века существования Украины в составе Российской империи и десятилетия – в составе СССР, о силе подсознательного национального чувства, которое легко списать на «местечковый» комплекс, но невозможно игнорировать в конкретных межгосударственных отношениях.
В предисловии автор подчеркивает, что одна из самых трудных задач Украинского общества – обрести Украинскую самоидентификацию и психологию, понять, что национальное выше материального или социального.
Кучма последовательно проводит мысль о том, что Украина по своим размерам, численности и плотности населения, а главное, по ментальности является, в отличие от России, страной европейской. Это, по мнению автора, обусловлено, в частности, отсутствием в Украинской общине «земельно-регулируемого типа отношений», что, в свою очередь, способствовало формированию индивидуалистического типа личности и «вырабатывало такую особенность Украинского характера, как ориентация на накопление» (с. 95).
Когда же Украинцы полностью осознают себя как нацию, между Россией и Украиной будут сняты все противоречия, уверен президент. «…Не исключено, что в будущем… через Керченский пролив будет перекинут мост, и тогда между нашими странами не останется ни единой материальной преграды» (с. 34), – пишет Леонид Кучма (правда, еще до известных событий вокруг острова Тузла).
Отсюда следует вывод, что Крым – это явно неадекватная компенсация за вышеназванные области. Леонид Данилович утверждает, что инициатива передачи полуострова Украине принадлежала партийно-советскому руководству области, исходившему из сугубо практических соображений. Ни в 1954-м, ни сейчас Крым не смог бы существовать без днепровской воды и донбасского угля, а добиваясь приемлемых для Крыма решений административно-хозяйственного порядка, было гораздо проще иметь дело с Киевом, чем апеллировать к Москве.
Интересны, но, как представляется, достаточно спорны мысли об «инвентаризации» культурного наследия. Заключение между Украиной, Россией и Белоруссией «культурного пакта» (с. 323) о совместной «собственности» на все духовные ценности, созданные во все века под одной государственной крышей, могло бы, по мнению автора, стать важнейшей психологической вехой, не исключено даже, поворотным пунктом во взаимоотношениях трех народов.
В связи с этим возникает вопрос о «праве интеллектуальной собственности» этнических немцев, или поляков, или представителей других этносов, населявших территорию Российской империи и участвовавших в создании ее духовных ценностей.
Кучма родился в местах, где и сейчас говорят на языке, который автор «ненаучно (и для себя)» называет «русско-Украинско-белорусским». Это, безусловно, наложило отпечаток и на широту его взглядов по отношению к братьям-славянам, и на некоторую ограниченность (если судить по отсутствию соответствующих сюжетов в объемном труде) его представлений о роли в истории страны национальных меньшинств, на самом деле внесших весомый вклад в развитие материальной и духовной жизни Украины.
Говоря об «агентах русского влияния» – Георгии Пятакове, Дмитрии Мануильском, Власе Чубаре, Эммануиле Квиринге, Кучма называет их интернационалистами в кавычках, а в людях «второго эшелона» – Николае Скрыпнике, Григории Гринько и др. видит носителей твердого национального сознания, образец ответственности перед своим народом.
На страницах своей книги Кучма не раз возвращается к близкой и, можно сказать, больной для него теме – истории развития ракетно-ядерного комплекса. Президент рассуждает о соотношении «советского», с одной стороны, и «российского» и «Украинского» – с другой, перечисляя более чем внушительный список космонавтов и конструкторов Украинского происхождения. Все это представляется отражением неизжитых комплексов, издержками сложнейшего периода становления национального государства.
В главе VI «Тяжкий путь от УССР к Украине» автор излагает свое видение процесса перехода от плановой экономики к свободному рынку, приведшего к обеднению страны. (Отметим, что проблемы, связанные с этой трансформацией, остаются ключевыми для всего постсоциалистического пространства.)
Признавая слабую конкурентоспособность национальной промышленности Украины, глава государства в то же время возлагает ответственность за «съеживание» машиностроения с 30,7 % в 1990-м до 13,8 % в 1999-м на «пессимистов» и «пораженцев» (причем в первом случае подразумеваются западные эксперты, а во втором – их Украинские единомышленники (с. 178)).
Неожиданной для читателей является информация о том, что Ватикан поддерживает отношения только с «московской» православной церковью в Украине, не признавая ни «церковь Филарета», ни «галичанскую». Можно лишь согласиться с автором, что, «чем бы ни объяснялось миролюбие, тактичность, благожелательность в отношениях, будь то церковных или мирских, государственных, – это все-таки лучше, чем грубость и напор…» (с. 492).
Кучма призывает исходить из «реалий сегодняшнего дня, а не из страниц истории, ибо такой подход может завести нас в тупик» (с. 464). Но, «закрывая вопрос об историческом долге», он одновременно говорит о «задолженностях» России по отношению к Украине. Поднимается вопрос о зарубежной собственности бывшего СССР, о возврате культурных ценностей (где же идея совместного владения?) и, главное, о проблеме вкладов населения Украины в Сбербанк СССР, составивших на 31 декабря 1991 года 83,4 млрд советских рублей.
Подводя итоги, Леонид Кучма вновь утверждает, что у двух стран разные исторические судьбы, разный национальный опыт, разное самоощущение, совершенно несхожие культурно-языковые ситуации, принципиально различные отношения с географическим и геополитическим пространством, неодинаковая ресурсная база, разный политический вес в мире, несоизмеримые возможности для взаимовлияния (с. 507).
Хотелось бы, чтобы рецензируемая книга послужила стимулом к серьезному обсуждению крайне чувствительной проблемы национального компонента в сфере международных отношений.
Марк Шкундин