Здравствуйте, читатели и подписчики 9111. ру.

Почему в нашей стране нет базы данных педофилов, насильники выходят условно-досрочно.

Борьба с педофилией в России скорее обсуждается, чем реально ведется. Ситуация на данный момент таково, что каждый раз, когда происходит трагедия, подобная саратовской, общество содрогается, требует всех видов казней для убийцы, пишет петиции, что надо тех, чья вина в таких преступлениях доказана, отдавать на самосуд, проводить кастрацию, сажать на кол. В Государственную думу год за годом вносятся скандальные законопроекты, призывающие самые жестокие кары на головы растлителей несовершеннолетних. Однако, проходит какое-то время, страсти утихают, ни в уголовном кодексе, ни в других законах изменений не появляется – и педофилам дают смешные по мировым меркам сроки.

Уполномоченный по правам ребенка в РФ Анна Кузнецова сообщает о росте в 2024 году количества предварительно расследованных преступлений против половой неприкосновенности и свободы несовершеннолетних почти на 10%.

Третьеклассница Маша пришла домой в порванной одежде. Рыдает и нечего не может внятно объяснить. Мама смогла разобрать слова: «На меня напал какой-то дядя. Он делал мне больно».

Был солнечный день, девочка не спеша шла из школы. Возле дома ее нагнал незнакомец. Схватил за руку, другой рукой зажал рот. Сказал: закричишь — убью. Поэтому Маша боялась кричать. Боялась вырываться. Ничего не понимала. На пустыре подонок затащил третьеклассницу в кусты и изнасиловал…

Маше было всего 9 лет: мультики, куклы, нарядные принцессы в альбоме для рисования. А теперь ей жить с воспоминаниями о страшном дяде с перекошенным лицом.

Насильника поймали, оказалась ранее он уже отбывал срок за аналогичное преступлении. И это не единичный случай. Сколько таких Маш?

По оценкам психиатров, 80 — 90% педофилов после выхода из-за решетки срываются снова. Большинство — в первый же год.

Тяжело ли сидится педофилу в тюрьме?

Долгое время я прибывала в иллюзиях, что педофилам в тюрьме приходится не сладко. Они становятся «опущенными», «петухами», заканчивая тем, что их там просто тихо убивают, часто инсценируя суицид. Я долгое время была в этом убеждена, но реальность оказалась иной.

Конечно, я не могу вам рассказать, как отбывают свой срок педофилы всей страны, да и нет у меня такой статистики. Педофила не сажают в общий барак. Как правило. Он сидит отдельно, в небольшой камере всего на несколько человек. Порядки на зоне зависят от руководства колонии. Кто-то поощряет беспредел, кто-то нет. За тем, как отбывают зеки на зонах, внимательно следит ФСИН, прокуратура, другие контролирующие органы. При таких условиях любая драка, а уж тем более труп, — никому не нужны. Потом по судам затаскают, замучаешься оправдываться. То, что педофилы — потенциальные жертвы основной массы заключенных, сыграло им на руку и дало некоторые привилегии.

Министерство юстиции и Федеральная служба исполнения наказаний получают средства из федерального бюджета. Т.е. родители погибших детей, платя налоги, еще и выходит, содержат убийц своих малышей.

Помиловать или казнить?

Если смотреть данные результата опроса, опубликованного на странице Государственной Думы во «ВКонтакте», который прошли более 67 тыс. человек, то результат таков:

80 % россиян поддерживают возвращение смертной казни для убийц детей и педофилов; 16,7 процента прошедших опрос высказались против; чуть более 3% предложили другой вариант.

Позиция по этому вопросу главы государства Владимира Путина не является секретом, он озвучил её ещё в 2013 году в ходе «Прямой линии»:

Знаете, когда иногда сталкиваешься с такими вещами, так рука сама тянется к авторучке, чтобы подписать какие-то документы, направленные на возвращение смертной казни, или попросить об этом депутатов. Но надо поговорить со специалистами, с криминологами. А специалисты считают, что само ужесточение наказания не ведёт к его искоренению, к снижению уровня преступности.

Как мы наглядно убедились, мнение нашего президента ОЧЕНЬ быстро меняется, за ним не уследишь.

Врач-сексолог Сексологического центра Санкт-Петербурга Михаил Екимов высказал следующую позицию по поводу применения смертной казни:

«Думаю, определенная часть педофилов отреагирует на ужесточение наказания и побоится совершать преступления. Как правило, серийные маньяки — вменяемые люди, они отдают отчет своим поступкам. Со знанием дела идут на преступление, скрывают улики… Конечно, они надеются, что их не поймают, но вместе с тем и боятся наказания.
У серийных преступников зачастую психических отклонений нет и лечить там нечего. Просто в плане секса у них «особые» пожелания. И ни 8, ни 15 лет тюрьмы, ни смертная казнь это не исправят. Такие люди могут научиться как-то контролировать себя, понимая, что совершают преступление и понесут за это строгое наказание»

Отношения многих людей отражают слова Иосифа Бродского:

«Но не мы их на свет рожали, не нам предавать их смерти».

Я считаю данный вопрос очень сложным, и он подразумевает доверие людей к государственной власти. Способна ли она будет не скатиться к злоупотреблению и расширению своих полномочий. Я думаю, все мы из истории СССР помним Сталинские времена. Повторения как-то не хочется. Можно сломать и починить, украсть и возместить, во многом можно ошибиться и потом исправиться. Но когда мы ведём речь об отъёме жизнь, пусть даже последнего мерзавца и негодяя, есть вероятность, того, что следственными органами была допущена ошибка и жизни лишится невиновный человек.

А встречаются в судебной практики и такие случае, когда мамочка подговаривает ребенка наговорить на папу. В жизни всякое бывает.

Мое мнение по данной теме следующее. Пусть кто совершил преступление против половой не прикосновенности ребенка в первый раз сидят пожизненно, все — равно за это время следствие может разобраться в правомерности нахождения такого человека за решеткой. А вот при рецидиве такого преступления, я за смертную казнь. Не думаю, что такой человек не виновен. Да и человек ли он? Это какое-то биологическое существо. Элементарные нормы морали ему неведомы. Того, кто ещё только нацелился на преступление, мысль о высшей мере наказания очень даже может отрезвить. Мы все время твердим: главное – неотвратимость наказания. Значит, неотвратимость высшей меры – это нечто малоубедительное, а вот неотвратимость условно-досрочного освобождения, видимо, производит грозное впечатление?

А какой вы придерживаетесь позиции по данному вопросу?